Падает снег. Пришло время добрых историй.
Я хочу рассказать вам одну идею, которая живет в моем сердце уже несколько лет. Я баюкаю ее, как ребенка, берегу, как огонек свечи ветреным вечером. Все хочу поделиться с вами, и не знаю, с чего начать.
В 2014-м году, в это же время, я шла по заснеженной Тверской с ребенком и набрела на яркую витрину. В ней висели авоськи.
Ярко-желтые, фиолетовые, бирюзовые, красные. Мохеровые мохнатые, хлопковые, шелковые блестящие. Большие, маленькие, с кожаными ручками и кармашками.
Глаза у меня разбежались. Ретро это мое, я ношу его, я в нем, как рыба в воде.
К тому же на магазине висело объявление: «Наши авоськи сплетены руками незрячих». Я сразу захотела купить не одну, а несколько штук. Быть инвалидом – слишком трудно, и любой бизнес, дающий работу людям с физическими недостатками, нужно поддерживать.
Выбрала авоськи под все платья и еще сыну: «Ты же будешь ходить мамочке за мороженым?».
Мальчик был согласен.
Женщина на кассе была зрячая, но очень странно говорящая: как гардеробщицы в театре мимики и жеста. Я поняла, что она инвалид по слуху: это еще укрепило меня в мнении, что хозяева лавочки – правильные люди.
И еще там висело объявление: «Наши друзья временно пустили нас в это помещение, но теперь, к сожалению, нам нужно выезжать. Ищем место для новой авосечной!».
То есть, одни добрые люди пустили других добрых людей. А помещение-то было самое козырное: в соседнем доме с мэрией, с Тверской, 13.
Так и должно быть. Больше добра…
С тех пор, уже три года, я хожу в магазин с авоськой. Невесомая, она лежит у меня в сумке, и, после работы, я могу с понтом зайти в супермаркет. Вы не представляете, как вытягиваются лица у покупателей, когда я меланхолично достаю на кассе крохотную тряпочку, и укладываю туда пять кило картошки… пакет кефира…
Брезжит у людей такая радость узнавания. Все-таки здорово быть Скойбедой: не боишься быть фриком и смешной.
Не буду обманывать: не все авоськи пережили проверку картошкой: все хлопковые вышли из строя через полгода, то есть после трех-четырех стирок (на узлах вылезают белые непрокрасы, и хозяевам бизнеса лучше бы изменить технологию производства: красить пряжу, а не готовые изделия). Мне неприятно об этом говорить, но в числе некондиционных оказались даже авторские авоськи от Дениса Симачева (известные модельеры создают свои линии для авосечной, и это красиво).
Зато шелковые авоськи оказались вечными, как все традиционное. Узнав о моем увлечении, френд привез мне аутентичную винтажную сетку, с которой его родители бегали в булочную еще в 70-х, и у реликвии разве что ручки потемнели.
Мохеровую авоську пока тестируем, о качестве сказать не можем, но сын в восторге…
И вот мое предложение.
Мы все с вами, продвинутые люди, заботимся об инвалидах и об экологии. Инвалидам мы, кто может, перечисляем деньги, а об экологии, в основном, вздыхаем. Опять же, кто может, вывозит использованные батарейки за рубеж, где их правильно утилизируют (в России такие места найти труднее).
Все мы знаем, что полиэтиленовый пакет разлагается много лет, а раздельного сбора мусора в Москве нет, и не будет из-за размера наших кухонь. А мусоросжигательные заводы – это вредно, нам и так дышать нечем.
И решение проблемы, то есть всех проблем…
Да. Запретить пакеты. Положить на кассы авоськи. Добрая я, добрая.
Понимаю, что это ударит по карману многих: пакет стоит 5 (или 15?) рублей, а простая авоська – 350.
Но авоську покупаешь один раз на много лет, а пакеты наматываются на зубы акулам в море. Жалко птичку, жалко рыбку, жалко незрячих. Пусть у них будет работа.
Я совсем не настаиваю и не навязываю вам любезные моему сердцу авоськи: в Икее продаются аналогичные сумки из «сплошной» обычной ткани. Масса вариантов. Я просто предлагаю вернуться к культуре сумок вместо культуры одноразовых пакетов.
Да, бумажные пакеты не спасут положение: они рвутся, это несерьезно.
Конечно, такое ограничение должно приниматься сразу для всех сетей, а, значит, сверху. Но после одномоментной замены московских маршруток автобусами я вообще не вижу здесь проблемы. Пассажиры теперь мерзнут и долго ждут на остановках, зато, я надеюсь, москвичи смогут дышать.
Платная парковка была болезненно воспринята автомобилистами, зато по центру стало можно ходить. Его теперь видно, центр.
Так получается, что чего-то хорошего можно достигнуть только серьезным ограничением свободы. Это философская дилемма, я думаю о ней.
Подумайте и вы, ведь сегодня Рождество.
Наберите в поисковике: «Авоська дарит надежду», - найти адрес ближней авосечной… и сделайте мир чуть добрей.
Ульяна СКОЙБЕДА
Journal information